Бальджир Кошаева: Предлагаю ввести моду на калмыцкий язык

«Парламентский вестник Калмыкии» № 4 (201) от 24.01.2009 года

В Калмыкии есть устойчивое мнение, что уроженцы Кетченеровского района превосходно владеют калмыцким языком. Депутат Народного Хурала (Парламента) РК Бальджир Кошаева родом из этого района, и совсем не удивительно, что наше интервью с ней началось именно с вопроса о калмыцком языке.

- Бальджир Санджиевна, у "ПВК" сложилась традиция - в интервью с депутатами Народного Хурала мы всегда задаем вопрос о калмыцком языке. Вы лично калмыцким владеете в совершенстве?

- Когда задают вопрос о совершенном знании калмыцкого языка, я никогда не отвечаю, что это так. Я просто знаю язык и очень горжусь этим. Знаю именно тот язык, на котором разговаривали наши бабушки и дедушки, прошедшие Сибирь, видевшие революцию. Я считаю тот язык исконно калмыцким, поскольку те старики знали формы, витиеватые слова, выражения, которые сейчас редко услышишь.

Это ужасно, когда человек не знает свой родной язык. Никого, конечно, не хочу обидеть, но, на мой взгляд, такой человек в чем-то даже ущербен. Молодые люди рьяно изучают, например, английский язык, ходят к репетитору, платят за это большие деньги. Понятно, что современный образованный человек должен знать несколько языков, но при этом пожимать плечами в ответ, когда слышишь родную речь, по меньшей мере, странно.

- Как вы считаете, Год калмыцкого языка дал какие-то плоды?

- На мой взгляд, пока о результатах говорить рано. Была принята целенаправленная программа, которая обязательно даст плоды, но, попробуем мы их, думаю, немного позже.

На заседаниях парламента, как вы знаете, языковую проблему мы обсуждали не раз. Способов решить ее предлагается множество, но я считаю, что все зависит от каждого из нас. Например, в компании с подругами мы всегда говорим по-калмыцки. Наш язык можно возродить, если каждый будет пытаться на нем говорить. По мобильному телефону мы в сутки тысячи и тысячи слов произносим, и если хотя бы маленькая часть из них будет на калмыцком - уже результат. Те же смс-сообщения пишем же на калмыцком, поздравляя с национальными праздниками, хотя в телефоне нет калмыцкого алфавита. А давайте писать на калмыцком не только по праздникам.

Хоть и не глобальные, но такие способы, думаю, очень действенны. Среди молодежи, наверное, нужно ввести моду на калмыцкий. Если знание родного языка будет считаться модным, молодежь очень быстро освоит новое веяние. Или еще пример. Я недавно побывала в Индии, так вот, в общении с иностранцами, хоть и не владею я английским, в голове сразу всплывает то, что изучала еще в школе, хотя скоро 20 лет будет, как ее закончила. Вот так и должно быть с родным языком. А у нас вообще это заложено на генном уровне.

- Бальджир Санджиевна, разговор мы с вами начали, как говорится, с места в карьер, давайте вернемся к началу. Расскажите, пожалуйста, о себе.

- Родилась я в Тормте, было такое небольшое село в нескольких километрах от Ергенинского. Тормту еще называли второй фермой поселка Ергенинский. Очень красивое место, там есть заливные луга, лиманы, артезианская вода. Там раньше жило основное население самого поселка Ергенинский. Когда мне было восемь месяцев наша семья, мои родители вместе с пятью детьми, переехали в Ергенинский. Не зря говорят, что если нет в селе школы, там жизни не будет. Вот так примерно получилось с Тормтой, где была только четырехлетняя школа. И родителям приходилось своих детей отправлять в интернат. Это было, конечно, неудобно, и многие постепенно стали перебираться из Тормты в Ергенинский, где была обычная средняя школа. В их числе и мои родители. Постепенно Тормта опустела. Но, несмотря на то, что я была грудным ребенком, когда мы переехали, в нашей семье настолько все было пропитано тем, что мы - тормтинцы, что Тормта - наша малая родина, поэтому я всегда помню - я из Тормты. Родители долго тосковали, хотели вернуться туда, потому что там проходила их молодость, становление после возвращения из Сибири, там они поженились, там рождались их дети.

А в Ергенинском сегодня есть клан тормтинцев. Что самое важное, этот дух тормтинцев, привязанность к тормтинской земле переходит из поколения в поколение. Сегодня молодые люди, которые Тормту-то никогда не видели, с гордостью говорят: мы - тормтинцы.

Каждый год у нас проводится день Тормты. В моем списке дел есть пункт о том, чтобы организовать весной в этом году день Тормты. Думаю, это осуществимо. Знаете, рядом с бывшим селом есть старинное тормтинское кладбище. Оно прямо посреди степи. Перед празднованием дня Тормты туда обычно выезжает молодежь и делает уборку кладбища. Оно старое, ветхое, но всегда чистое и ухоженное. Считаю, что всегда нужно помнить о тех, кто когда-то основывал своим трудом это село. Ведь это так важно для стариков. А вообще, я убеждена - пока старики живы, надо набираться у них житейской мудрости, опыта. Даже просто почаще быть с ними рядом, от них уникальная энергия исходит. Какое-то необыкновенное тепло.

- Воспитание в калмыцких традициях, знание языка, наверное, эти факторы сказались на выборе профессии, ведь на телевидении вы вели и передачи на калмыцком языке.

- Как сказать. После школы я поступила в Калмыцкий государственный университет на факультет калмыцкой филологии и культуры. Я - гуманитарий, русский язык, литература, история были моими любимыми предметами в школе. Поэтому поступила в университет легко. Студенчество - это же своего рода первый жизненный экзамен, вхождение во взрослую жизнь, проверка на прочность самого себя. Каждый по-разному сдает этот экзамен. Не мне судить, как его сдала я. Но то, как сдружился наш курс, какие у меня были замечательные преподаватели, однокурсники, сделали эти пять лет незабываемыми.

Когда учились на третьем курсе, мы с однокурсниками как-то ходили на телевизионную запись и участвовали в передачах в качестве массовки. Пару раз, наверное, сходили и все забыли. А потом на телевидении объявили конкурс. Раньше ведь слова "кастинг" не употребляли. Я с однокурсницей приняла участие в нем. Мы прошли два тура и сами не поняли как, но мы остались работать на телевидении. В 1997 году, будучи студентками пятого курса, мы уже были приняты на работу. А профессия наша называлась однозначно - телевидение. Потому что мы были и дикторами, и редакторами, и корреспондентами, и на радио читали. Все было настолько интересно и здорово. Я тогда поняла сразу - это мое.

- А за эти годы в журналистике что вам больше всего запомнилось?

- Что-то конкретно выделить сложно, очень много всего было. Запомнился первый выезд с Главой республики, считалось очень почетным освещать деятельность Кирсана Николаевича. Помню, я жутко волновалась, все боялась ошибиться, сделать что-то не так.

Еще в памяти сохранился приезд Его Святейшества Далай-Ламы XIV-го. В тот день было очень холодно, шел густой снег. Далай-Лама давал учения, собралось очень много людей. Наша съемочная группа целый день вела прямую трансляцию. Одежда и обувь промокли, в сапогах хлюпала вода, но, глядя на Далай-Ламу, он сидел в монашеской одежде с открытыми плечами, было как-то стыдно мерзнуть. Так и работали весь день, но самое интересное, что никто не простыл, не заболел. Наверное, это было все необычно, присутствие Его Святейшества не дало никому простудиться, хотя в другой момент стоять в мокрой одежде и обуви целый день все-таки чревато для здоровья.

- Вы летом прошлого года возглавили телеканал "Хамдан", насколько знаю, канал вам достался с грузом нерешенных проблем и задач.

- То, что меня назначили руководителем телевизионной компании "Хамдан" - это, в первую очередь, для меня огромная ответственность. Да, есть задачи нерешенные, какие-то проблемы, но где бывает все гладко? Думаю, что потихоньку все решится, образуется, у канала есть будущее, он будет развиваться, ведь это единственный национальный республиканский телеканал.

Я не буду перечислять вам все болевые точки, но хочу, пользуясь случаем, через газету сообщить, что "Хамдану" требуются люди, которые хотят и смогут работать на телевидении, хотят писать, творить. У кого есть свежие идеи, замыслы, может, авторские проекты - все это приветствуется. Нам нужны люди, которые будут "болеть" телевидением.

Знаю, что многие скептически относятся к работе "Хамдана", мол, что можно нового придумать? Я считаю, что такие мнения полезны, порой критика побуждает к действиям гораздо больше, нежели похвала, которая к тому же не всегда искренняя. Но критика должна быть конструктивной, обоснованной.

- Скоро год, как вас избрали депутатом Народного Хурала, уже, наверное, можно подвести какие-то итоги. Что удалось сделать, а что - нет?

- Когда заканчивается год, мы все, наверное, подводим итоги. 2008-й был полон событий, причем разных. Меня избрали депутатом, и, скажем так, для меня начался новый этап жизни. Но рассказать так сразу, навскидку, о том, что получилось, а что нет, я сейчас не могу. Думаю, что еще рано об этом говорить, слишком мало времени прошло. Сейчас мои мысли не о том, что я уже сделала, а о том, что нужно сделать, какие действия предпринять, чтобы задуманное с успехом претворить в жизнь.

Я поняла одну вещь, об этом же говорили мне наши старшие товарищи. Не важно, какой у тебя статус и ранг - надо отдавать отчет своим действиям и словам. И кстати, Далай-Лама об этом говорил, принимая обет бодхисаттвы, ты должен помогать людям, так как ты можешь им помочь, если ты не можешь помочь, ты лучше не обещай. Но если есть возможность, ты обязан оказать помощь, вот в чем заключается суть обета. Также и в работе депутата, об этом и наш спикер Анатолий Васильевич Козачко говорит.

Сегодня я впервые провела в общественной приемной прием граждан. Просьбы и обращения разные, касающиеся жилья, льгот. Все известные проблемы. Но меня больше всего поразила история мужчины, жителя Троицкого. У него нет одного глаза - производственная травма. Решением Целинного ВТЭК в 2006 году с него сняли бессрочную инвалидность. А передо мной действительно сидел человек, у которого нет одного глаза. Это меня поразило. Решили, что будем делать официальный запрос об обоснованности лишения человека инвалидности и разбираться дальше.

Солнг МАКАРОВА

Фото Алексея ТЮРБЕЕВА